Прикосновенное жилье

АПИ — Действующий Гражданский процессуальный кодекс РФ исключает обращение взыскания на единственное пригодное для проживания должника и его семьи помещение. Но такой исполнительный иммунитет нередко приводил к многочисленным злоупотреблениям. Нередко владельцы даже дворцов могли безответственно игнорировать законные требования, то есть попросту «кидать» кредиторов.

Квадратный минимум

Еще в 2012 году Конституционный суд России пришел к выводу, что иммунитет распространяется только на квартиры и иные помещения, которые являются «разумно достаточными для удовлетворения конституционно значимой потребности в жилище как необходимом средстве жизнеобеспечения». Но в отсутствии необходимых поправок в законодательство это решение фактически не исполнялось.

Четыре года назад Верховный суд России допустил изъятие единственного жилья у недобросовестных должников. Прецедентное решение было принято в отношении пятикомнатной трехэтажной квартиры в Одинцово, которую скрывающийся от выплаты долгов Анатолий Фрущак передал бывшей супруге. Служители Фемиды констатировали, что эти действия были направлены исключительно на сокрытие имущества, и включили элитную квартиру в конкурсную массу (АПИ подробно писало об этом решении – Раскрепощенное жилье).

Поворотным, по мнению экспертов, стало принятое в апреле прошлого года решение Конституционного суда России. Он допустил изъятие единственного жилья, если после этого у семьи должника остается хотя бы социальный минимум пригодной для проживания площади. При рассмотрении этих споров предписывается учитывать разницу между стоимостью спорной недвижимости и размером долга, факты злоупотреблений сторон и другие обстоятельства (Читайте – Конституционный суд России разрешил забирать единственное жилье должников).

Забрать нельзя оставить

Благодаря позиции высшей инстанции кредиторы получили шанс как минимум пресечь недобросовестные действия должников. Так, юридической фирме «Гошин Групп», купившей задолженность петербурженки Ларисы Капраловой перед банком «УралСиб», удалось забрать земельный участок и расположенный на нем жилой дом в Тосно. Истец обнаружил, что должник зарегистрирована в квартире, приобретенной совместно с бывшим супругом. Хотя недоимка не превышала 800 тысяч рублей, служители Фемиды удовлетворили требования коллектора. «Само по себе расторжение брака не свидетельствует о прекращении пользования жилым помещением и не делает квартиру непригодной для постоянного проживания», – отмечается в решении суда.

Аналогичное решение было принято по иску против москвича Михаила Барули, задолженность которого достигала 15,3 млн рублей. Кредиторы требовали отобрать и продать с торгов принадлежащее ответчику здание площадью 92 кв. метра, а в 268-метровом доме выделить должнику для проживания шестую долю. Доводы должника об отсутствии в этой части автономного водоснабжения, канализации, электричества и отопления были отклонены. «Права ответчика не будут нарушены, так как он не останется без жилища в пределах того же поселения, пригодного для проживания как его самого, так и при необходимости членов его семьи, площадью [44, 6 кв. метра] по крайней мере не меньшей, чем по нормам предоставления жилья на условиях социального найма в городе Москве», – заключил суд, изымая «лишнюю» недвижимость.

Не удалось отстоять жилой дом и жителю Курганской области Якову Севастьянову. Требующая его изъятия Галина Черняева доказала, что достоверно зная о наличии долговых обязательств, собственник продал 13 принадлежащих ему объектов недвижимости. Также по утверждению кредитора, Яков Севастьянов в ветхом доме 1935 года постройки не проживает. Кроме того, после его продажи и погашения недоимки у владельца останется почти 2,5 млн рублей, которых будет достаточно «для обеспечения его жилищными условиями на прежнем уровне». Удовлетворяя эти требования, суд пришел к выводу о праве отказать в применении исполнительского иммунитета, если «ситуация с единственно пригодным для постоянного проживания помещением создана должником со злоупотреблением правом».

Иначе служители Фемиды оценили ситуацию оренбурженки Лидии Самарцевой, задолжавшей Леониду Дронову более 1,3 млн рублей. Изъятие и продажа с торгов автомобиля Renault-Kangoo позволила погасить только четверть этой суммы, также приставы удерживали половину заработной платы и пенсии. Отклоняя требования кредитора об обращении взыскания на принадлежащую должнику долю в 63-метровой квартире, суд признал ее единственным помещением, пригодным для проживания ответчицы с дочерью и несовершеннолетним ребенком. «С момента возбуждения производства Самарцева Л.В. действовала добросовестно, материалами дела подтверждается, что производятся регулярные удержания из заработка», – констатировала кассационная коллегия, подтверждая применение исполнительского иммунитета.

Неформальный подход

Неоднозначно складывается практика и по пресечению злоупотреблений должников. Так, уклоняющийся от возврата 910 тысяч рублей Владимир Левагин подарил квартиру своей матери. По иску кредитора суд признал такую сделку недействительной (мнимой). «Заключение и государственная регистрация ответчиками оспариваемого договора имели своей целью исключить объект недвижимости из состава имущества, на которое может быть обращено взыскание, что свидетельствует о недобросовестном осуществлении ответчиками гражданских прав – злоупотреблении правом в ущерб интересам кредитора», – отмечается в решении.

А самарские приставы арестовали единственную однокомнатную квартиру пенсионерки Марины Штырлиной, задолжавшей Сбербанку 387 тысяч рублей. Оспаривая это решение, собственница заявила противоречивые доводы – то она намерена была подарить жилье сыну, то наложенный арест препятствует продаже имущества с целью погашения долга. Но служители Фемиды пришли к выводу, что предпринятые судебными приставами меры не нарушают прав, свобод и законных интересов Марины Штырлиной и направлены на «воспрепятствование должнику распорядиться данным имуществом в ущерб интересам взыскателя».

Законная перспектива

Начиная с 2007 года, Конституционный суд России неоднократно указывал на необходимость законодательно урегулировать вопрос изъятия единственного жилья. Поправки, в 2012 году подготовленные и внесенные группой депутатов Госдумы, упраздняли иммунитет в отношении избыточной недвижимости, за счет продажи которой можно было погасить недоимку и приобрести для семьи должника помещение по социальной норме в том же населенном пункте. Первоначально законопроект поддержали профильный комитет федерального парламента и Правительство России, но через пять лет его отклонили.

Предложенный Министерством юстиции РФ вариант также предусматривал изъятие «излишков» жилья – недвижимости, площадь и кадастровая стоимость которой не менее чем в два раза превышали социальную норму (АПИ писало о нем – Особняки должников лишат иммунитета). То есть после продажи дорогостоящей квартиры или дома бывшему собственнику выделят сумму, необходимую для приобретения нового жилья по, опять же, социальному минимуму. Более того, если в течение трех месяцев должник не смог решить свои жилищные проблемы, муниципалитету за счет той же суммы предписывалось выделить ему соответствующую квартиру. Но и этот законопроект до сих пор не принят и даже не внесен в Госдуму.

Эксперты обращают внимание на мировой опыт – практически ни в одной стране мира не установлен абсолютный иммунитет в отношении единственного жилья. Во многих государствах (в том числе в Великобритании, Испании, Италии, Франции, Латвии и Эстонии, большинстве стран СНГ и так далее) он вообще отсутствует, в ряде иных (Германии, Австрии, Бельгии и прочих) – предусматривается предоставление альтернативного жилья взамен изымаемого или сохранение права должника на пользование помещением. По мнению экс-судьи Конституционного суда России Николая Бондаря, зарубежная практика свидетельствует о несовершенстве действующего российского законодательства: «Оно не отвечает современным представлениям об институте имущественного (исполнительского) иммунитета, не содержит инструментария «взвешивания» конкурирующих конституционных ценностей и не обеспечивает их приведение к должному балансу. Каждая страна стремится обеспечить адекватный конкретно-историческим условиям ее развития справедливый баланс между соответствующими ценностями», – отмечается в особом мнении служителя конституционной Фемиды.

Мнения

Елена Лукьянчикова, руководитель проектов Адвокатского бюро «Прайм Эдвайс»
На законодательном уровне исполнительский иммунитет в отношении единственного жилья не ограничен. Принятое в апреле 2021 года постановление Конституционного суда России на правоприменительную практику также существенно не повлияло  – вопреки ожиданиям некоторых экспертов, массовых случаев обращения взыскания на единственное жилье не последовало. Это может быть связано как с действовавшим до 1 октября судебным мораторием, так и с позицией судов на местах. Служители Фемиды подходят к решению этого вопроса индивидуально, принимая во внимание прежде всего количественные характеристики (площадь) единственного жилья и экономическую целесообразность его реализации для погашения требований кредиторов. Кроме того, по-прежнему суды отказывают в применении исполнительского иммунитета в случае выявления злоупотребления правом.

Практика активно формируется именно в банкротных делах. В отсутствие законодательного регулирования и регламентации процедуры предоставления замещающего жилья, обращение взыскания на единственное жилье в ходе исполнительного производства представляется маловероятным.

Валерия Козлова, руководитель правового комитета Российской Гильдии Риэлторов

В целом исполнительский иммунитет позволяет соблюдать баланс между интересами кредитора и должника. Изъятие возможно при кратном превышении рыночной стоимости недвижимости суммы долга в совокупности с размерами жилых помещений. Например, когда недоимка не превышает, скажем, 500 тысяч рублей, а единственное жильё стоит несколько десятков миллионов, происходит явный перекос в пользу должника. 

С другой стороны, этот механизм один из самых спорных: в законе не закреплены ни понятия единственного жилья, ни критерии достаточного или «роскошного» жилья. В настоящее время при рассмотрении таких дел суды учитывают социальную норму жилья – обычно это 14-18 кв. метров.

Взыскание на единственное жилье может быть обращено исключительно на основании судебного определения и только при отсутствии у должника иного имущества.

Тимур Харди, Адвокатское бюро «Лебедева-Романова и партнеры»

Безусловный исполнительский иммунитет вызывает вопросы. Ведь единственным жильем может быть не обычная квартира, а настоящий замок с огромным участком или элитный пентхаус в центре столицы площадью в полтысячи метров.

Решение об обращении взыскания на единственное жилье гражданина в виде ареста, продажи или перерегистрации прав собственности принимается судом. Соответствующее заявление вправе подать кредиторы, уполномоченные органы (опеки и попечительства, налоговые и так далее) или иные заинтересованные лица. Основной критерий принятия такого решения – возможность приобретения должником на оставшиеся после погашения задолженности средства отвечающего социальным нормам жилья в том же населенном пункте. В идеале это выглядит как продажа столичного пентхауса с покупкой однокомнатной квартиры в Белокаменной и погашением долговых обязательств за разницу между их ценами.

Однако реализация такой меры должна исключать злоупотребление правами уже со стороны кредиторов. Например, когда всю задолженность можно погасить за счет продажи иного актива.